Что заставило руководителя семипалатинской строительной фирмы Хариса Сайфутдинова выкупить в 1997 году развалившуюся пимокатную фабрику, не может объяснить даже он. Но все заработанные в строительстве деньги он пустил на реанимацию производства валенок. Почти весь 1998 год собирали прежний коллектив и восстанавливали разграбленные цехи, затем - дефолт и ставшее почти реальностью банкротство. Но, как это часто бывает, жажда жизни пробудила таившиеся подспудно силы и позволила выпутаться из провальной ситуации. Именно тогда зародились новые идеи и проекты. А в поисках рынков сбыта Харис исколесил всю Россию, резонно полагая, что на родине пимов, так издавна сибиряки называют валенки, найдет свою основную клиентуру. Так и случилось. Весь наработанный за год обувной запас, 8 тыс. пар валенок, был продан, и уже в декабре людям выдали первую полноценную зарплату. В 2000 году было реализовано уже 20 тыс. пар, а с 2001 года освоили выпуск мабут, войлоков и бахил и начали работать на выполнение пакета заказов к следующей зиме. С этого времени фабрика ежегодно на 20-30% наращивала мощности, а в нынешнем году рост достигнет 60% по отношению к прошлогодним объемам.


Все дело в подходе

- Мабуты мы придумали на нашей фабрике, - говорит директор ТОО 'Роза' Харис Сайфутдинов, - и запатентовали изобретение в Казахстане еще в 2001 году. Только сделали оплошность и не зарегистрировали патент в России. В том же году мы вывезли на выставку в Новосибирск небольшую партию мабут - валенок с удобными разрезами спереди, отороченных мехом по линии срезов, снабженных шнуровкой, украшенных по бокам меховыми бантиками. Выставочную партию раскупили влет. А уже на следующий год по российскому ТВ прошел сюжет из Ярославской пимокатной фабрики - мол, какие они умницы, делают такие красивые валенки. Но мы на конкурентов зла не держим и судиться не собираемся. Российский рынок огромен, и места на нем хватит всем. Гораздо важнее соперничать качеством своей продукции. Все равно идея наша, многих технологических нюансов они не знают, и это дает нам преимущество в качестве. Весь сибирский рынок нами практически завоеван, а на Дальний Восток товар можно поставлять сколько угодно много. Даже если мы в три-четыре раза увеличим производство, не закроем всей потребности этого региона.

- Что еще входит в ваш ассортимент?

- Кроме валенок мы выпускаем чуни - это брезентовые сапоги, соединенные с литыми резиновыми калошами. Внутрь вставляется войлочный байпак, похожий на валенок, но только мягче, из листового войлока. Он легко вытаскивается для просушки. Очень удобная обувь для фермеров, рыбаков, строителей. В них хоть по улице, хоть в лес, хоть на ферму. Не боятся ни грязи, ни воды, ни морозов. Для такой обуви минус 45 не показатель. Нынче нам заказали на 90 тыс. пар чунь больше, чем в прошлом году - такой популярностью они пользуются. Чтобы выпускать большие партии, пришлось купить итальянскую линию по литью резины. Деньги вложили немалые, но и возможности выросли. Теперь мы можем выпускать до 30 тыс. пар ежемесячно. Пока этого хватает, чтобы справляться с заказами, но при нынешних темпах роста уже через пару лет надо будет подумывать о новом оборудовании.

Кроме того, выпускаем технический войлок для утепления, шлифовальные круги, металлургические шляпы, юрты, войлочные прокладки для фланцевых соединений. Оказывается, только войлок выдерживает большие давления, высокую температуру, агрессивную среду. Спрос на такие изделия огромен. И в этом направлении мы видим свое дальнейшее развитие.

- Выходит, чуни вытеснят валенки?

- Нет, валенки вытеснить невозможно. Чуни - обувь для работы, а валенки теплее. Их надевают водители в дальние рейсы, лесорубы, да и просто покупают как выходную обувь. В Сибири зимы длинные, снежные и морозные. В деревне в ботиночках по сугробам не находишься, а валенки спасают и от холода, и от снега, особенно мабуты. Голенище плотно зашнуровывается, и нога в них не болтается: удобно, тепло, легко. Нынешней зимой в городах 40% продаж приходилось на мабуты. Даже в нашем степном Семипалатинске я частенько видел молодых модниц в новинках нашей фабрики.

Перспективы роста

- На увеличение производства необходимо сырье. Где же вы собираетесь брать столько шерсти?

- В Казахстане сейчас подъем животноводства. Даже если мы в 10 раз увеличим свои мощности, недостатка в сырье не испытаем. Крестьянам некуда девать свою продукцию, поэтому везут к нам и еще на фабрику первичной обработки шерсти. Сначала мы закупали 300 тонн шерсти, в прошлом году уже 1200, а нынче будем заготавливать еще больше. Мы принимаем шерсть от всяких пород овец: грубошерстную, полугрубошерстную, полутонкорунную, тонкорунную. Не ставим условий по чистоте и засоренности. От колючек и запутавшейся травы шерсть очищается на специальных станках, а из мытой шерсти валенок не скатаешь. Вернее, можно, но при этом надо затратить много времени и сил, потому что сволачиваемость становится намного хуже. По нашим технологиям мытье валенок и войлока идет после того, как изделие готово. Крестьянам же не надо тратить дополнительные усилия на очистку шерсти. Недостаток один - рабочим приходится трудиться в запыленном помещении, но такова специфика производства.

- Тем не менее заботиться о безопасности труда необходимо.

- Мы и заботимся, но пока настолько, насколько позволяют средства. За прошедшие годы некоторые технологические процессы упростили, но при этом выиграли и в безопасности труда, и в качестве продукции. В Китае закупаем иглопробивные станки для набивки технического войлока. Это даст хорошую экономию и высокое качество продукции. Мы откажемся от кошмовалки, где используются две плиты по 3,5 тонны, от обработки шерсти паром и серной кислотой, дающих усадки. Только на электроэнергии двойная экономия. Сейчас 18 человек за смену могут выпустить 125 листов технического войлока размером 2х3 метра. А по новой технологии 2 человека будут выдавать 635 листов, к тому же длиной до 6 метров. На компьютере можно задавать любую плотность набивки и толщину.

Наша мечта - провести полную реконструкцию и модернизацию производства, но на это нужны деньги, которых у нас пока недостаточно. По самым пессимистическим подсчетам, окупаемость такого мероприятия не превысила бы четырех лет. А при удачном менеджменте и того меньше. Сейчас будущее развитие, как я уже говорил, мы видим в расширении производства технического войлока - это весьма перспективный продукт.

Он используется в качестве звукоизолятора, утеплителя, идет на прокладки высокого давления. Паронитовые прокладки выдерживают давление не более 6 атмосфер. Если давление выше или температура выше 100 градусов, то такую прокладку просто разрывает. Прокладки из авиационного войлока держат температуру до 1000 градусов, а давление - в десятки атмосфер. Их применяют в нефтепроводах и газопроводах, в металлургических производствах и трубопроводах агрессивных жидкостей. Еще никто не нашел заменителя для защиты от расплавов в сталеплавильных цехах. Только войлочные шляпы, валенки и суконные куртки надежно защищают металлурга от брызг жидкого металла.

Еще одна сфера применения войлока - различные шлифовальные круги. Здесь вообще радиус продаж неограниченный. Шлифовка нужна всем трущимся деталям двигателей от мопедов до авиалайнеров, кузовам автомобилей, хрустальным вазам, ювелирным украшениям, мебели и т.д. Килограмм такого войлока стоит 800 тенге, не говоря о том, что из него можно делать готовые изделия. Стоимость полной линии по его производству составляет порядка 200 тыс. долларов. Но у нас таких денег нет.

- Что мешает взять кредит в банке?

- Это большая проблема. У нас нет залогового имущества. Старые корпуса и устаревшее оборудование банки под залог не берут, в наши расчеты роста производства не верят. Отвечают: 'Да кому ваши валенки нужны?' Люди живут, не выходя из джипов и теплых кабинетов, забыв о том, что еще есть население и в деревнях. А там нет ни снегоочистителей, ни джипов, ни кабинетов с кондиционерами, и валенки зимой самый ходовой товар.

- Но вы и сами хорошо зарабатываете, зачем же пользоваться кредитами?

- Мы расширяем производство, требующее вложения свободных средств. Да, мы зарабатываем с каждым годом больше, но все вкладываем в развитие. На обновление ежегодно идет порядка 17 млн тенге. Мы вынуждены развивать устаревшее производство, а это неправильно. Большой кредит в 220-230 тыс. долларов позволил бы нам принципиально модернизировать фабрику, что положительно сказалось бы на объемах, качестве, условиях труда, производительности, а значит, и на прибылях, позволяющих вернуть заемные деньги в короткий срок.

- Не пробовали обратиться за государственной поддержкой?

- Пробовали. Примерно такая же реакция, как у банкиров. Хотя есть программа приоритетов для переработчиков сельскохозяйственной продукции.

Еще одна проблема в том, что у нас производство специфичное, сезонное. Мы целый год работаем на склад, чтобы в ноябре-декабре распродать все без остатка. Десять месяцев в году предприятие не получает ни одного тенге дохода, зато тратит так же, как и другие: на приобретение сырья, оплату электроэнергии, воды, заработную плату, оплачивает налоги: В предзимье приезжают наши клиенты и забирают то, что мы произвели за год. По 5−6 'КамАЗов' в день отгружаем. Пусть налоговое законодательство адаптирует законы для сезонных производств, подобных нашему. Если бы у нас была возможность оплачивать налоги за весь год и даже вперед на 3−4 месяца в период наибольшей реализации, то мы бы не останавливали летом предприятие из-за того, что не можем выплатить деньги в бюджет. Это самый большой сдерживающий фактор для нас. Чтобы как-то сгладить сезонные пики и спады, мы и пытаемся наладить крупное производство технического войлока. А здесь опять нужны кредиты.

- Не возникало желания вернуться в строительный бизнес?

- Проблемы есть в любом бизнесе, а здесь столько перспектив, новых идей! Когда я начал детально вникать в производство, то выявил много устаревшего и в техническом оснащении, и в технологиях. Многие приемы пришлось упростить, от некоторых отказаться вовсе, но качество продукции только выиграло. Мы пытались наладить выпуск сырмаков (национальной кошмы с орнаментом), но столкнулись с неожиданной трудностью - не нашли умельцев, которые бы знали толк в этом деле. К тому же их производство оказалось таким же сложным, что и ткачество ковров вручную. Пришлось эту идею отложить. Еще пытались производить сувенирные валенки. Несколько пар взяли туристы из США и Канады, но больших партий никто не заказывает. Зато изготовили валенки для Книги рекордов Гиннесса. У нас есть самый большой в мире валенок 103−го размера и самая маленькая пара валенок 3−го размера. Причем сделать маленькие валенки оказалось сложнее, чем большие. Колодки пришлось заправлять пинцетом, работа заняла не один день. А вообще трудности будут всегда, главное, знать, что они преодолимы.